- Разделились они тут. Трое ушли на север, в сторону железки, восемь направилось на восток. К передовой. Те трое не вооружены, оружие у восьмёрки.

- Уверен?

- Да.

- Значит так, берёшь Авраменко, и идёшь за тройкой, а мы за остальными.

На это я сказал:

- Лишним ствол Авраменко вам не будет. Этих троих я быстро нагоню. Шумите вы, одному мне проще.

- Так в себе уверен?

- Да.

- Хорошо, иди. Если сдадутся, куда вести знаешь.

На этом мы и разбежались. Я легко скользил по лесу. В некоторых местах без лыж можно идти, в других без них сложно. Эта тройка запыхалась, видно, что устала, скорее бредёт. Судя по следам, скоро их увижу. Ну и лес звучал по-другому. Нагоняю. Тут я встал. Любопытно. Осмотревшись по сторонам, засады нет, это точно, я вышел на пятачок, где возбуждённо потопталась та тройка, и изучил что их так заинтересовало. По лесу след шёл, пятеро, в валенках, подшиты снизу. Прошли рано утром, поперёк нашего пути с дезертирами. Нашим делать тут нечего. Немцы, к гадалке не ходи. Я пробежался в обе стороны по следам, увидел оттиск приклада. От нашей винтовки «Мосина». Значит под наших рядятся. Ладно, запомним, у меня задание дезертиров взять. Вот и рванул за ними. Нагнал их через триста метров. Заметив спину впереди, по кругу оббежал, чтобы те не засекли, успел выровнять дыхание и выйти из-за дерева, взяв их на прицел. К полной неожиданности этой тройки.

- Руки, - негромко скомандовал я, те замерли и подняли руки.

Бойцы как бойцы, в грязных прожжённых шинелях, шапках зимних, даже звёздочки на месте, видны зелёные лямки вещмешков на сером фоне шинелей. Глаза шальные, блестят отчаянно. Если бы не знал, что натворили, подумал бы, под наркотой. Сами идиоты свою жизнь погубили. Ну вернули бы их в окопы, дальше бы служили, воевали, но не захотели.

- Так, внимательно слушаем меня. Сейчас аккуратно без резких движений снимаете сидоры и кидаете их к стволу дерева слева от вас. После этого один подходит ко мне, встаёт к стволу этого дуба, ноги на ширине плеч, руки на стволе выше головы. Делаем!

Те вздрогнули от моего резкого окрика, дальше как на конвейере, первого обыскал, и тот отошёл в сторону, а когда второй пошёл к дубу, мне его взгляд не понравился.

- Стоять! Это у тебя кровь на рукаве шинели? Раненых добивал? Чего молчишь?

Глава 15. Арест, побег и ликвидация.

Однако тот продолжал угрюмо молчать, и вдруг бросился на меня. Между нами было три метра. В руке дезертира мелькнуло лезвие ножа. Коротко ударил автомат и тот упал у моих ног. Огонь вёлся так близко, что у бандита шинель дымилась в местах попадания. У него же при обыске я нашёл «Наган». Потом обыскал третьего, в сидорах проверил, обычные вещи, велел разбирать, включая третий вещмешок. У меня свой ранец был. Срубил волокушу, куда закинули тело убитого, он хоть и гад, но надо похоронить по-человечески, эта парочка потянула волокушу. Так и повёл их к дороге, по которой мы приехали с отделением. А пока я их нагонял, те раз десять сменили направление, и подозреваю, что заблудились. Спросил, ну так и есть. Как в лесу можно заблудится? Тут до дороги километра полтора осталось, вот и вывел их. Сначала три грузовика, раненых везли в тыл, пропустил, мест свободных у них нет, а чуть позже обоз в сторону дивизии гружённый шёл, вот им и сдал и парочку, и тело. Ну и рапорт начиркал, передадут потом взводному. Они в нашу деревню вернутся. На словах велел передать, что видел в лесу следы пятерых, похоже в нашей форме, скорее всего немцы. Решил пройтись по их следам. Идут в сторону тыла избегая железных и автомобильных дорог. Так я убежал в лес, вскоре снова вышел на след той пятёрки и пошёл за ними, не забывая поглядывать по сторонам и слушать лес. В одно месте те привал устроили, обед у них был, кстати, через час стемнеет. Я обыскал на месте бивуака, нашёл куда мусор дели. Ну немцы и есть, большая часть наши припасы, видимо трофеи, но нашёл банку с немецкой готикой. Не могут они без ветчины. А встали те в этом месте потому что там обломки самолёта были. Они их осмотрели, смогли вскрыть кабину, прорубились, видимо топориком, извлечь тело лётчика и похоронить. На дереве зарубку сделали. Кто ещё немецкого лётчика хоронить будет? Это «мессер» был, сбитый лежал в лесу. Этот обед и похороны здорово их задержали, так что быстро поужинав своими запасами, не сухпай же вскрывать, желудок портить, я поспешил дальше. Вскоре надел очки ночного виденья, темнело, продолжая движение. Кстати, деревня, где наш взвод стоит, мелькнула слева по движению, до неё километров восемь было, и осталась позади.

Ночь, лёгкое поскрипывание снега под лыжами, мороз поднялся серьёзный, где-то двадцать пять градусов, может чуть выше, деревья потрескивать начали, а я продолжал движение. Лицо шарфом замотал, очки протирал, и шёл. У меня на руках меховые перчатки, пальцы не мёрзли. Вокруг капюшона камуфляжного костюма и шарфа наросла наледь, однако рассмотрел отсветы костра впереди. Нагнал. Надо глянуть кто это. То, что немцы, это сто процентов. Я имею ввиду, что за столько жизней не раз с немецкими агентами и диверсантами встречался, может кто знакомый? Так что снял рюкзак, всё лишнее, оружие приготовил, и тихонько стал сближаться, проверяя вокруг на предмет минирования. Снега тут мало, можно и без лыж, но снег скрипучим стал, а на лыжах это не так заметно, особенно если скользить. Диверсанты, думаю это они, без лыж были. Занятно. А увидел я, что четверо вокруг костра сидят, греются, на огне булькают два котелка. Пятый прогуливается, поскрипывая снегом. Все тут. Разговор доносился. На нашем общаются. Понятно, завербованные из наших. Вроде незнакомые.

То, что среди диверсантов находится девушка, или женщина, я знал, по меткам на снегу, она отходила в сторону для своих дел. Я фиксировал. Да и валенки были меньше всех. Поэтому смех женский не удивил. Чуть в стороне горой лежали вещмешки, накрытые плащ-палаткой. Уже готов шалаш. Между двумя стволами натянули верёвку и к ней прислоняли ветки, делая стенки. Лапника нарубили на подстилку. Сверху покрыли брезентом и накидали снегу, закрывая стенки. Опытные. Даже место для костра нашлось внутри, похоже дежурный будет. По виду обычная пехота по форме и оружию, девушка явно медик, санитарную сумку с красным крестом имела на боку. Радиста я вычислил, тот от вещмешка не отходил, в котором что-то квадратное. Потом командира. В принципе, мне командир и радист нужны, не более. Девушка медовая ловушка, для этих дел взяли, красавица, наверняка с обольстительной фигурой, так со стороны не понятно, ну и два боевика. По повадкам видно.

- Спасибо, - сказал я, принимая кружку с чаем.

Это вызвало всеобщий шок, протягивали радисту, а кружку я перехватил. Напружинились все.

- Не советую, - сказал я, поигрывая противотанковой гранатой в свободной руке, после неё выживших не будет. - Часового вашего я снял, теперь пообщаемся. Вы кто такие?

Сделав глоток, божественно, чай у них настоящий, я услышал ответный вопрос от старшего:

- А ты кто?

- Тянешь время чтобы обдумать ответ? Одобряю. Дёргаться не стоит, и к оружию тянутся, я в этих лесах два батальона немцев в одиночку положил. Лесника знаете?

- Лесника убили, - несколько резко ответил старший.

- Накрыли артиллерий. Я даже немного возгордился, полк по мне работал. Ничего, осколок извлекли из ноги, полежал в госпитале и вот определили в охрану тыла. Знаете, бегу за дезертирами, что конвой побили, а тут раз, пять следов. Меня это заинтересовало. Так вы кто? То, что на немцев работаете, я уже сомневаюсь. Вы заставили меня задуматься, мне любопытно, кто вы.

- Фронтовая разведка.

- Очень смешно, прям снимаю лапшу с ушей.

- Зачем её снимать? - не понял старший.

- Вы мне её вешаете. Значит, лжёте.

- Парень наш, что на охране стоял, жив?

- Удивлён что сразу не поинтересовались. Жив он. Шишка на голове. Очнётся через час другой. Так что? Будет ответ?